Пакистан и 9/11

Н.А. Замараева

В канун десятой годовщины трагедии в Нью-Йорке многие возвращаются к истокам событий. Нас интересуют чуть более поздние дни: те обстоятельства, при которых Пакистан присоединился к глобальной антитеррористической кампании, и те последствия, с которыми мир сталкивается сегодня.

Теракт 9/11 стал крупнейшим со времен Пёрл-Харбора нападением на территорию США. Администрация Белого дома сразу определила район поиска террористов: зона племен вдоль афгано-пакистанской границы. Охота на Усаму бен Ладена, лидера «Аль-Каиды», началась сразу же после терактов.

В сентябре 2001 г. США направили спецназ в Афганистан, в провинцию Кандагар, где была расположена резиденция муллы Омара, эмира Исламского эмирата Афганистан/ИЭА, а затем предприняли его поиски и поиски Усамы бен Ладена. Ночные рейды американских солдат, искавших террористов, вызвали в населенных пунктах Афганистана волну возмущения у местного населения и лишь усилили его симпатии к талибам. После того как быстро поймать лидера «Аль-Каиды» не удалось, Вашингтон начал военную часть глобальной антитеррористической кампании, направляя в Афганистан все больше и больше войск; в 2003 г. к ним присоединились коалиционные силы НАТО.

По заявлению самих Соединенных Штатов, суммарные потери на военные операции в Ираке и Афганистане за последние десять лет достигают полутора триллионов долларов.

Двойственность позиции Пакистана в отношении событий в Афганистане диктовалась несколькими обстоятельствами: еще в середине 1990-х годов Исламская Республика Пакистан признала талибский режим и официально поддерживала дипломатические отношения с ИЭА. Нелегитимный статус на тот период самого генерала П. Мушаррафа, захватившего власть в Пакистане в результате бескровного военного переворота в октябре 1999 г., стал одной из причин того, почему Исламабад поддержал Вашингтон в сентябре 2001 г.

На вопрос о том, что заставило Исламабад стать ключевым союзником Вашингтона, экс-генерал-президент Пакистана Первез Мушарраф ответил в интервью китайскому государственному телеканалу CCTV 9 сентября 2011 г.: «Если бы не союз с Америкой в войне против талибов в Афганистане после терактов 9/11, Пакистан столкнулся бы с объединенной мощью военных из США и Индии». В своей книге «На линии огня» П. Мушарраф писал, что США угрожали «разбомбить Пакистан, вернуть его в каменный век», если бы в дни после 9/11 он не согласился стать их союзником в войне против террористов. Объясняя этот шаг, бывший генерал заявил, что его решение было продиктовано «озабоченностью перспективами военных операций американских войск против Талибана с территории Индии, что напрямую вело к нарушению суверенитета Пакистана». «Конечно, США собирались напасть на Афганистан, это было ясно. Откуда они могли атаковать? Из Индии, и Индия была готова предоставить все... Если бы они пошли из Индии, и мы не с ними, что произошло бы с Пакистаном? Пакистан был бы поставлен перед фактом — противостоять совместной мощи США и Индии. Поэтому я принял решение, что они должны идти через Пакистан; и если они пойдут в Афганистан через Пакистан, то наш суверенитет не будет нарушен... Пакистан мог столкнуться с угрозой силы, которая бы нарушила наш суверенитет, либо они пошли бы против нас», — заявил П. Мушарраф.

В то же время, по заявлению самого П. Мушаррафа, он был убежден, что талибы и их намерения не благоприятствовали Пакистану. «Я не жалею ни о чем. Я думаю, это было очень правильное решение, и если меня спросят, как бы я поступил в аналогичной ситуации, я принял бы такое же решение», — заявил П. Мушарраф, находясь вдали от родины.

Одной из производных глобальной антитеррористической кампании для Пакистана является его втянутость в этот конфликт. Сегодня по признанию МИДа ИРП, «Пакистан относится к тем странам, которые наиболее пострадали от терроризма... Люди в Пакистане достаточно пострадали от терроризма, и они хотят мира, процветания и развития».

За прошедшее десятилетие исламистские группировки в Пакистане не только получили второе, третье и т.д. дыхание, но и стали распространяться во внутренних районах страны, социализироваться в обществе, приобрели этнический оттенок, и сегодня пакистанские власти констатируют наличие пенджабских талибов, талибов Свата и т.д. В обществе усилились сепаратистские и националистические тенденции. Более того, в Белуджистане, например, в последние годы боевики выступают не только с лозунгами автономии Белуджистана, но и с требованием получения большей доли прибыли от продажи нефти и других природных ресурсов провинции. Противостояние сил безопасности и боевиков достигло наивысшего накала, полицейские силы не в состоянии справиться с нарастающей волной террора и агрессии.

После десяти лет военных действий и очевидного провала всей американской концепции борьбы с экстремизмом талибы в Афганистане заставили считаться с собой. Они вынудили всю громаду под названием Международные силы содействия безопасности во главе с США пойти на переговоры и проводить в жизнь свои условия.

По заявлению местных властей, исламистские группировки в Пакистане солидаризируются с праворелигиозными политическими партиями, получая, таким образом, административный ресурс для легального вхождения во власть на последующих выборах. Иными словами, талибы — та сила, с которой уже нельзя не считаться ни в военном, ни в политическом, ни в административном аспекте. И если в Пакистане они еще не поднялись до уровня политической самоорганизации, то влияние на общество они имеют колоссальное.

Именно праворелигиозные партии зимой 2010–2011 гг. заблокировали в нижней палате парламента — Национальной ассамблее — обсуждение проекта закона о богохульстве, целью которого было смягчение наказания представителей религиозных меньшинств. Более того, экстремистские организации начали преследование выступавших в защиту религиозных меньшинств. В 2011 г. они физически устранили губернатора провинции Пенджаб Салмана Тасира и федерального министра по делам религиозных меньшинств Бхатти.

Подъем исламистских настроений не ограничился зоной Афганистан – Пакистан. Волнения в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР) Китая, теракты, совершенные боевиками Исламского движения Восточного Туркестана (ИДВТ) в июле 2011 года, лишний раз доказывают, что проблема приобрела региональный характер. В СМИ неоднократно появлялись сведения о том, что ответственные за этот теракт боевики ИДВТ прошли подготовку на пакистанской территории. МИД Пакистана это отрицает. Напомним, что ИДВТ ставит целью отделение Синьцзяна от Китая, прибегая для этого к насилию и террору.

Годы локальных военных операций федеральной армии в зоне пуштунских племен на границе с Афганистаном, в пакистанских агентствах: Моманде, Баджауре, Оракзае, Южном Вазиристане, недавняя операция в Курраме доказывают, что цель Равалпинди (штаб-квартиры пакистанских военных сухопутных сил) — поставить фронтальный заслон по пограничной линии Дюранда, блокируя трансграничный переход афганских боевиков. Таким образом, встает вопрос: в каком направлении двинутся боевики — в сторону Китая или в центрально-азиатском направлении?

Десять лет афганского конфликта, весь комплекс глобальной антитеррористической борьбы вынес на поверхность агрессивный, самоуправляемый, не подконтрольный традиционным институтам международной власти продукт под названием исламистский экстремизм, в конечном итоге заставивший считаться с собой те же институты международной власти.