С горячей ненавистью...

История Кавказских войн XIX века как тема захватнической политики колониальной России является чуть ли не нормативным клише исторического мышления отечественного либерала-западника. Он неутомимо воспроизводит ленинскую большевистскую нигилистическую интерпретацию русской истории, восходящую к Салтыкову-Щедрину, Белинскому и Чаадаеву и остальным поколениям горячо ненавидящей и презирающей свою страну "образованной интеллигенции".
Постсоветский либерал, еще более чем во времена Пушкина "ленивый и нелюбопытный" в отношении к собственной истории, довольствуется лишь русофобскими штампами из "Внешней политики русского царизма" Энгельса да суждениями К. Маркса о русской политике везде и на Кавказе. Как показывает анализ источников, "основоположники единственно верного учения" почерпнули свои "знания" исключительно из британской публицистики времен Крымской войны, авторами которой, как правило, были капитаны британских кораблей, осаждавших Севастополь. Придуманный борзописцами образ России - угнетательницы кавказских народов, приправленный злодеяниями сталинского режима, выселившего невинных чеченцев, - миф, который не выдерживает никакой исторической проверки.

Кавказский узел - миф и реальность

Под защитой России

Кавказская война XIX века началась вовсе не в связи с попыткой России "завоевать" Кавказ. Кавказ вошел в состав России много раньше и в основном с добровольного согласия. Кавказские народы стремились найти защиту у России от турок и персов, загнавших их в горы и постоянно грабивших их и угонявших в рабство.
Первые русские крепости на Северном Кавказе, в частности, Терский городок были построены в начале второй половины XVI века именно по просьбе влиятельных северокавказских владетелей.
Процесс присоединения к России растянулся на два века, но это объясняется просто. Россия не искала в этих регионах материальных выгод или земли, а лишь укрепления перед давящей на нее, как, впрочем, и на всю Европу Османской империи и Персии.
Другой причиной, осложнявшей процесс, были устойчивые междоусобицы между кавказскими князьями, которые сами стремились войти под эгиду России, но часто резко возражали, когда это же делали их соседи-соперники. Россия же уклонялась от их тяжб и попыток втягивания ее в борьбу с иранскими шахами и султаном.
Нежелание обострить отношения с Персией и Оттоманской империей, а, начиная с середины XVIII века, и с западными странами, также побуждало к осторожности. Стоило кавказскому командованию поддержать одну из группировок кавказских владетелей по их просьбе, как другая начинала искать поддержку у Порты или Крыма. Все это типично для исторического процесса формирования государств и наций, и мало чем отличается от западноевропейской истории.
Не имеет аналогов в европейской истории другое. Никакого завоевания земли, сгона населения и насильственной русификации, чем всегда отличалось западноевропейское расширение, не было. Наоборот, русское подданство позволяло горцам спуститься с гор, куда их загнали в свое время монголы и Тамерлан, а потом удерживали турки и персы, и занять плодородные долины.
Терский городок стал местом не устрашения, а защиты. К концу XVII века "под сенью дружеских штыков" к его стенам прилепились "слободы великие" - "Черкасская", "Окоцкая", "Татарская" с населением в три раза превосходившим русское. Если в британской Индии мальчишка англичанин, войдя в вагон мог вытолкать взашей семью раджи, то дочь кабардинского князя Темрюка Идарова, много сделавшего для вхождения Кабарды в Россию, княжна Кученей, во святом крещении Мария, в 1561 году стала русской царицей - женой Иоанна Грозного.

Поступить в вечное подданство

Литература по кавказоведению неизменно указывает на особую разобщенность кланов именно у горных чеченцев и ингушей и наибольшую сложность их взаимоотношений с другими кавказскими общинами и князьями. Однако и чеченцы с ингушами добровольно вошли в состав России.
В 1770 году 24 ингушских старейшины во главе с Гарси Чопановым и Сурховом Мирзахановым явились в Кизляр к коменданту генералу И. Немичу с "доношением" как "присланные от всего народа их общества", в котором говорилось, что они имеют "усердное желание поступить в вечное подданство" и желают все "генерально криститца".

Кавказ - лакомый кусок для Европы

Однако Кавказ принадлежит к таким геополитическим точкам, которые определяют соотношение сил во всем южноевропейском-малоазийском регионе. Европа и Турция не волновались освоением русскими Ленской губы. Но выход России к Черному морю превратил кавказские проблемы в предмет весьма заинтересованного участия и беспардонных интриг всей цивилизованной Европы.
Как только Россия испытывала осложнения на Западе (Польско-Шведская интервенция в XVII веке), усиливалось на нее и на кавказские народы давление Ирана, претендовавшего на Дагестан. При этом последний в течение веков тянулся именно к России, и еще раз подтвердил это в XX веке.
В свою очередь, на пороге Нового времени постоянным подстрекателем Крыма и горцев против России были поляки, которые неустанно стремились на Восток. Польша была заинтересована в ослаблении России и рассматривала всегда султана и Крымское ханство как потенциальных союзников в борьбе за Малороссию. Поэтому она весьма активно выступала против России на южном направлении ее политики.

"Помощь" против России и начало Кавказской войны

Не желая осложнений с державами и понимая, какой язвой был Кавказ, Павел I не хотел окончательно оформлять присоединение Кавказа и Закавказья, предпочитая "устойчивую "горскую федерацию". Это так же мало соответствовало кавказской действительности и мировой геополитике двести лет назад, как и сегодня. После присоединения Крыма и вхождения Грузии стало ясно, что удержаться в качестве черноморской державы, не имея в тылу Кавказ, невозможно. Но с момента утверждения России на Черном море, подрыв южных рубежей России стал постоянным намерением и ведущей целью в стратегии владычицы морей - Британии.
До сих пор закрыты внешнеполитические архивы в Англии, в которых по единодушному суждению историков кроется британский след за убийством в Персии Александра Грибоедова, заключившего в 1829 г. важный Туркманчайский договор с Ираном. Именно этот документ принципиально утвердил русское влияние в Персии.
В 1833 году был заключен Ункиар-Искелесийский договор России с Турцией о совместном контроле проливов. Договор о проливах, достигнутый дипломатическими, а не военными средствами, не нацеливающийся на чужие территории, вызвал "негодование" Франции и Англии. В ноте к Турции они отказались с ним считаться.
Достижения российской дипломатии со всей очевидностью показали западным державам, что Россия имеет все возможности для того, чтобы превратиться в неуязвимую геополитическую силу. В итоге, движение к Крымской войне оказалось закономерным. Именно тогда Англия начала "помогать" горцам Кавказа против России, о чем свидетельствует конфликт из-за захваченной у берегов Черкессии британской шхуны "Виксен", выгружавшей оружие для "черкесов".
Кавказская война началась не из-за присоединения Кавказа, а в связи с действиями российских властей, противоречащих интересам Персии и Турции, и, конечно, Британии. (Факт чрезвычайно существенный! - В.К.)

читать далее http://russzastava.narod.ru/chech.html